Викканская традиция1. Викканское правило и необходимые параллели с «золотым правилом нравственности»Конечно же, наиболее глубоким источником Хэллоуина являются ведовские традиции Старой Европы, которые в современной действительности имеют обобщенное название Викка. По всей очевидности, для большинства из тех, кто слышал о ней крайне мало, наиболее известным является викканское Правило, являющееся обязательным для тех, кто следует данному пути: «Делай, что изволишь, если это не приносит никому вреда». Оно перекликается с философским «золотым правилом нравственности», сформулированным Иммануилом Кантом, хотя следует сказать, что данное правило в том или ином виде формулировался еще за века и даже тысячелетия Конфуцием, Иисусом Христом, Эпиктетом и даже Франциском Скориной. Но окончательная его формулировка осталась за Кантом, и звучит она следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству». А вот вспомним теперь евангельское: «Итак, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пороки» (Мф. 7: 12). И не о том ли говорится также в Сунне пророка Мухаммада: «Делайте всем людям то, что вы желали бы, чтобы вам делали люди, и не делайте другим того, чего вы не желали бы себе». Ну, и не могу не привести наиболее древний письменный источник с данным золотым правилом нравственности, это индийская «Махабхарата». Перед битвой на Крукшетре, которая состоялась на пороге Кали-юги, советник и брат царя Дхритараштры Видура, реализовавший в своей духовной реализации архетип бога смерти Ямы, так поучает своего брата: «Пусть [человек] не причиняет другому того, что неприятно ему самому. Такова вкратце дхарма – все остальное проистекает от желания». Не правда ли, приведенные нами цитаты, казалось бы, говорят о так называемом «трансцендентальном единстве всех религий», хотя по сути, если вглядеться внимательнее и глубже, это не вполне так.
Иммануил Кант2. Сомнительное единство «человечества»Конечно же, на уровне общих нравственных императивов единство, казалось бы, на лицо. И это неудивительно, исходя из предположения о единстве человечества, кстати, весьма, на мой взгляд, сомнительном. Вообще, как мы смогли увидеть, слово «человечество» («чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого…») в свою версию «золотого правила» вводит только Иммануил Кант. До этого употребляется безличное и ни к чему не обязывающее «люди», то есть просто существа, обладающее человеческой формой. Никому из древних, в том числе, точнее даже – в особенности, из великих древних, не пришло бы в голову объединять в одно человечество императора и раба. И не потому, что они так различны социально-иерархически. Отнюдь нет. Император является воплощением Чистого бытия на данном плане существования, а раб является представителем «чужих стран», то есть не космизированного пространства низшего хаоса, то есть он вообще воплощение подчеловеческих стихий. Или, к примеру, в Древней Индии, разве природа брахмана, медиатора между мирами, могла ли быть хотя бы приблизительно сравнена с природой чандалы? Нет, ведь чандала обладает лишь физической человеческой формой, а на самом деле представители его природы представляют собой воплощения различных якшей, ракшасов и претов. Это с традиционной точки зрения.
3. Мегаклубы и их проекция в викканской традиции Вообще, на любом духовном пути существует очень значимое разделение на три, так сказать, «мегаклуба». Это традиционализм, либерализм и радикализм. Подобного рода разделение дал современный исламский философ Гейдар Джемаль, как инструмент анализа политических метаидеологий. Но если мы говорим о метаидеологиях в качестве глобальных фундаментальных проектов, имеющих метафизическую подоплеку и выходящих за пределы каких бы то ни было случайных проявлений, то здесь есть явные соотношения с любым религиозным путем. Оценим в данной связи викканскую традицию, даже точнее – викканский духовный поток, стоящий у истоков Хэллоуина, в проекции существования этих мегаклубов. К традиционализму будет относиться все те направления, имеющие строгую инициатическую преемственность, ведь идея традиции предполагает ни что иное, как наличие передачи определенных сакральных знаний и духовного влияния. К наиболее значимым направлениям традиционной Викки относятся Гарднерианская, Александрийская Викка и традиция Фери. Последняя имеет истоки в ведовских ковенах юга США, куда она была занесена эмигрировавшими ранее из Европы в Америку ведьмами. К либерализму относятся эклектическая и солитарная Викка. Как известно, эклектики – это те, у кого есть свойство свободно и произвольно объединять разнородные на самом деле элементы, но в их персональном духовном опыте они, эти элементы, отнюдь не являются разнородными. Солитари – понятное дело, виккане-одиночки, которые опять-таки в соответствии с классическими либеральными принципами, стоят на позиции бескомпромиссного индивидуализма и отсутствия какого бы то ни было влияния на их религиозную практику. Ну и радикальная Викка, а радикализм предполагает наличие крайней, экстремистской, в хорошем или плохом значении этого слова позиции. В Викке радикализм проявляет себя в акценте на гендерных признаках и выражает себя в таких направлениях, как Дианическая Викка, представляющую по сути магико-феминистическую идеологию, а также Радикальную фейскую Викку, характерную для мужчин-геев.
4. Фундаментальная типология духовных путейНесмотря на указанное метаидеологическое различие, Викке, как и христианству, присуще особое единство. Здесь мы раскроем еще одну фундаментальную типологию, указывающую нам на главный фактор проблематичности наличия трансцендентного единства религий. Мы уже говорили о монотеизме и его адаптации языческих мифов и легенд, и вот теперь настало время сказать, что монотеизм является частным проявлением монизма. Для монизма характерно сведение всех форм бытия к единому началу, первоистоку. В монистической проекции усматривается подчинение всех этих форм бытия единому закону мироздания, начиная от 10 библейских заповедей и заканчивая фундаментальным законом кармы. Таким образом, направленность монистической проекции идет сверху-вниз, над мирозданием довлеют единые для всех божественные законы. Человек здесь начинает с раскаяния и смирения, и духовный путь предполагает полную аннигиляцию эго. Монизм являет собой совокупность традиций мужского типа.
Однако есть совсем иная духовная проекция – это плюрализм. Именно он и представляет собой подлинное язычество, смысл которого совершенно непредставим для подавляющего большинства наших современников. Плюрализм утверждает множественность независимых друг от друга источников существования, вселенских законов и форм духовных традиций. Это путь снизу вверх, когда во главу угла ставится индивидуальный опыт познания запредельного. Если эго в монизме подлежит уничтожению, то напротив, в плюрализме оно является важным инструментом трансцендентальной реализации. Потому-то для представителей монизма плюралисты кажутся чем-то вроде самоутверждающихся демонов, хотя это не более, чем мировоззренческая оптическая иллюзия. Как говорила ведьмочка Алиса из «Дневного дозора» Сергея Лукьяненко, что Темные с детства всегда показывались плохими, они «властвовали над всем миром, командовали странами и армиями, но при этом ели всякую мерзость, говорили страшными, гнусными голосами и предавали всех налево и направо. А еще – они всегда в конце проигрывали». Ее наставница перед инициацией разрушила данный стереотип, объяснив, что «Темным обычно нет дела до таких глупостей», и что на самом деле Темные – это те, «кто хочет свободы и независимости, не стремится к власти, не навязывает своих глупых желаний окружающим». Конечно же, плюралисты, вообще-то далеко не всегда Темные, тем не менее, для монистов это всегда так, причем в негативной проекции. Плюрализм являет традиции женского типа.
5. Викка, как традиция женского типаВ этой проекции Викка является традицией женского типа. И, конечно же, викканская традиция отличается в своем отношении к тому, что является злом для монотеизма. Если представители монотеистических религий как правило не рискуют вступать в контакт с сущностями иных планов бытия, костюмированный Хэллоуин с юмором и иронией относится к этим страхам людей дневного мира. И сам светильник мертвого Джека, являющийся одним из фундаментальных символов в викканской перспективе, указывает нам, что есть во многом иное отношение к страстям, нежели в проекции монизма. Со страстями не обязательно бороться, их можно использовать в своей реализации, засвидетельствовав о них и трансформировав, к примеру, в ходе ритуального действия, связывающего пространства различных миров. Так, викканский ритуал Железного Пентакля в традиции Фери работает с пятью основными энергиями, которые сообщают динамику мироздания и стоят в основе происходящих в нем процессов. Это Секс, Гордость, Самость, Власть и Страсть. Казалось бы, очень плохие качества, особенно в христианской проекции. Однако, будучи воспринятыми не предрассудительно, а в их изначальном смысле, эти энергии могут служить отправными точками в реализации всей полноты человеческого потенциала.
И еще одно важное замечание относительно женской природы викканской традиции. Действительно, Викка возможна без поклонения Божеству, но невозможна без поклонения Богине. И дело здесь не в нарочитом феминизме викканской традиции, в которой серьезных высот духовной реализации могут одинаково достигать как мужчины, так и женщины. Великая Богиня является душой мира, и проявлений этой души столько, сколько всех существ во Вселенной. Осуществляя свое выражение на каждом индивидуальном уровне, Великая Богиня определяет индивидуальный архетип человека (как мужской, так и женский), то, что в телемитской традиции называют «Святым Ангелом-Хранителем». Потому акцент на постижение Богини прежде всего, в соответствии с плюралистическим утверждением Самости, является акцентом на постижении собственной внутренней природы и ее реализации.
Добавлено: 10-11, 23:20
